Дилемма

– О, явился не запылился! – не слишком ласково встретила Роксолана своего мужа, турецкого султана Сулеймана. – Где полгода шлялся?
– Так, это… В походе был. Австрию для тебя завоевал, Венгрию… Кучу золота привез, бриллианты всякие, платья модные, – ответил Сулейман.
– Золото он, видите ли, привез, – продолжала ворчать супруга. – И что ты с ним делать собираешься?
– Новый дворец построю.
– Нет, ну турок какой-то, честное слово! Отели строить надо! Отели! Вот перспективное направление! Да, и кстати, ты же обещал для меня московское государство завоевать и Запорожской Сечи его подарить.
– Да зачем оно вам такое маленькое, безобидное?
– Ой, чую, будут у нас, украинцев, в будущем с ними проблемы. Так что послушай свою жену хоть один раз и сделай, как я говорю!

***

– Ну, и что мы сегодня пишем? – спросила Льва Толстого его супруга Софья Андреевна.
– Так, это… То же, что и вчера – «Войну и мир». Четвертый том начал.
– Опять «Войну и мир»?! Десять лет ты уже эту муть пишешь! Сколько можно?
– Почему муть? Крепкая вещь. Дети в школах будут изучать.
– Дети в школах тебя проклянут! Это ж надо – 15-летние мозги таким количеством страниц забивать! Ты бы лучше пример с Сашки Дюма брал! Каждый год – новый роман! А для семьи соответственно – новые деньги. Твое писательство нам денег приносит меньше, чем твое поместье, которым, между прочим, я занимаюсь.
– Но мои произведения будут признаны великими! Они будут жить в веках! Они…
– Ой! Ой! Ой! – перебила Льва Николаевича жена. – Какое самомнение! Если хочешь знать, то в будущем молодежь будет зачитываться «Тремя мушкетерами» и «Графом Монте-Кристо». Все будут мечтать быть похожими на Д`Артаньяна и Эдмона Дантеса, а вовсе не на Пьера Безухова и Наташу Ростову. У «Трех мушкетеров» будет 50 экранизаций, а тебя только Бондарчук нормально снимет. Так что послушай свою жену хоть один раз и напиши что-нибудь легкое. Ты же можешь, Лева, ты же талантливый!
– Легкое… – задумался классик. – Есть у меня одна идейка, практически экшен. Поучительная история про одну несчастливую семью, старого мужа, молодого любовника, там жена в конце под поезд бросается…
– По-твоему, это легкое?! Господи, и для кого я тут распиналась?! – воскликнула Софья Николаевна и вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.

* * *

– И над чем мы сегодня думаем, котик? – ласково спросила Эйнштейна его первая жена Милева.
– Над Теорией относительности, – ответил Альберт. – Это будет прорыв в современной физике!
– Скорее это будет дыра в бюджете семьи, – уточнила Милева. – Ну, кому нужна теория, которую, кроме меня и еще, может быть, Планка, никто не поймет?
– Ты не понимаешь, как важно знать, что нельзя двигаться быстрее скорости света!
– А ты не понимаешь, что деньги у нас исчезают быстрее скорости света! Послушай, Альберт, ты же талантливый, не глупее Эдисона. Так бери с него пример! Он ведь с каждой лампочки имеет 50 центов чистой прибыли. А знаешь, сколько этих лампочек выпускается в год? И девиз у него правильный «Никогда не изобретай то, на что нет спроса». Поэтому он еще получает деньги за фонограф, железо-никелевый аккумулятор, электрический стул… Согласна, последнее неудачный пример. Но все равно: послушай свою жену хоть один раз и изобрети что-нибудь практическое.
– Есть у меня практическое! – отрапортовал Эйнштейн. – Формула E=mc². Ее опубликование приведет к созданию атомной бомбы… Согласен, неудачный пример.
– Уйду я от тебя, – сказала Милена и вышла из комнаты, тихонько прикрыв двери.

* * *

– Опять юмористический рассказ пишешь! – констатировала моя супруга, взглянув на экран компьютера.
– Да, пишу, – не стал отрицать я. – По-моему, забавно выходит.
– Забавно другое! – возразила жена. – Какой это уже по счету рассказ за последний год?
– Двадцатый.
– Вот! Двадцать рассказов, за которые ты и двадцать гривен не заработал! А ведь мог за это время хороший женский роман написать. Ну, что-то про женщину, у которой старый муж и молодой любовник. И чтобы были эротические сцены. И можно, чтобы в конце она бросилась под поезд. Послушай свою жену хоть один раз и напиши что-то коммерческое!
– А если не послушаю, ты от меня не уйдешь? – робко спросил я.
– Господи, да кто же еще тебя терпеть будет, – вздохнула жена.
Я обрадовался, но все-таки задумался: «А может, жены правы? Может, поступать так, как говорят они?»